Ловите легально - но только не бочками!

– Андрей Васильевич, борьбу с браконьерами по долгу службы ведут государственные инспекторы Управления по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира и среды их обитания Минприроды РК и отдела государственного контроля, надзора и охраны водных биоресурсов по Коми Двинско-Печорского управления Федерального агентства по рыболовству. Зачем понадобилось создавать еще и вашу группу?

– Во-первых, работа нашей оперативной группы заключается не только в том, чтобы выявлять нарушителей и наказывать их, но и в том, чтобы более основательно вести мониторинг на особо охраняемых территориях, отслеживая, как там соблюдается природоохранное законодательство. Во-вторых, гос-инспекторы не обеспечены даже самым необходимым. У них нет ни автотранспорта, ни лодок, ни топлива, ни средств связи, ни оружия. Обмундирование и то не выдают. Взять, к примеру, Усть-Куломский район. По площади это же половина Голландии! Так вот, на весь район один специалист рыбоохраны. Один! И одна моторная лодка. Ну и понятно, что вертолетное браконьерство без применения вертолетов выявить невозможно. А воздушные перелеты – это ведь дорогое удовольствие! Для этого деньги нужны. Ни рыбинспекции, ни охот-управлению это не под силу.

– Насколько я понимаю, ни одно воздушное судно не может пролететь незаметно, будь то над Сыктывкаром или где-нибудь возле Уральских гор. И выявить несанкционированные полеты не так уж сложно…

– Нарушители проникают вполне легальными способами. Шлют запросы в Минприроды РК. Просят разрешить посетить, допустим, комплексный заказник «Уньинский» в качестве туристов. И у минприроды нет оснований отказать им. В положениях о федеральных ООПТ, к которым относятся Печоро-Илычский заповедник и нацпарк «Югыд ва», прописаны правила использования вертолетов и других средств авиации. Там четко сказано, что не должно быть никаких полетов без разрешения руководителей заповедника и нацпарка. Но ООПТ регионального значения такой юридической защиты не имеют, существующая законодательная база не предусматривает никаких ограничений полетов вертолетов над этими территориями, поэтому полеты над ними никак не регламентируются.

– А рейды оперативной группы выполнялись на средства проекта ПРООН/ГЭФ?

– Не только. Оперативная группа занимается еще поиском софинансирования. Деньги на мониторинг выделили три предприятия – «Газпром трансгаз Ухта», «Усинск-геонефть», «Северные магистральные нефтепроводы». С их помощью совершили три облета по федеральным ООПТ, нацпарку «Югыд ва» и Печоро-Илычскому заповеднику и еще восемь рейдов провели по региональным ООПТ.

– Результаты проверок совпали с ожиданиями?

– Несмотря на то что посещение нацпарка «Югыд ва» строго регламентировано, несмотря на жесткий контроль, люди незаконно проникают в глубь охраняемой территории. Особенно массовое вторжение наблюдается весной. С воздуха отчетливо видно, где какая техника проезжала. В оперативную группу входили и специалисты нацпарка. Они сами увидели, где что у них неладно. Например, обнаружили браконьеров на реке Большой Паток, это приток Щугера. И понятно, что дирекция нацпарка после рейда усилила контроль на этом участке.

– Как рассказывают ученые, проводящие сейчас ревизию ООПТ, да и инспекторы тоже, при встрече с ними у нарушителей всегда есть отговорка: «А мы не знали, что это охраняемая территория, что тут нельзя рыбу ловить». Расставлены ли на границах ООПТ предупреждающие аншлаги?

– В нацпарке и заповеднике аншлаги расставлены везде, кроме восточных границ. А вот в большинстве региональных ООПТ действительно никаких предупреждающих знаков нет. В рамках проекта ПРООН/ГЭФ аншлаги за счет средств ГЭФ расставили в 26 ООПТ. Несмотря на это, посетители, например, ихтиологического заказника «Вымский» в Княжпогостском районе четко знают, что там без разрешения рыбу ловить нельзя, что улов могут изъять, да еще и оштрафовать, поскольку Вымь – это семужье-нерестовая река и там круглый год дежурят сотрудники рыбоохраны.

А вот, например, в Пижемском комплексном заказнике на территории Усть-Цилемского района (Пижма – это приток Печоры) люди-то и впрямь не знают, что нельзя сети ставить на реке, не знают, что хариуса короче 27 см в длину надо обратно в воду выпускать. Для них появление инспекторов и в самом деле было неприятной неожиданностью. Вдоль Пижмы на 190 км мы насчитали больше 50 изб. Точно так же в Сынинском комплексном заказнике, это Печорский и Усинский районы. Мы там проехали не меньше 100 километров, люди преспокойно ловят не только хариуса, но и семгу и удивляются, что существуют какие-то запреты. И на Сыне мы обнаружили базы, на которых круглый год сидят промысловики.

Такая же картина и в комплексном заказнике «Немский» в Усть-Куломском районе. Люди и вспомнить не могут, когда там инспекторы в последний раз были. Мы видели свежие вырубки по берегам и новенькие охотничьи избушки. А ведь Нем тоже является семужье-нерестовой рекой. И инспектора-то трудно упрекнуть в том, что он плохо выполняет свои обязанности. Я уже говорил, что на весь район только один специалист рыбоохраны.

– Кого больше оказалось в числе нарушителей – местных жителей или «залетных» браконьеров из соседних с Коми регионов?

– Мы сталкивались и с теми, и с другими. С помощью сотрудников Института биологии Коми научного центра, например, выявили в этом году группу браконьеров из Пермского края на территории комплексного заказника «Уньинский» в Троицко-Печорском районе. Минувшим летом экспедиция биологов вела на территории заказника полевые исследования. Так вот, ученые не раз видели, как над речкой Уньей пролетают вертолеты. Ученые их сфотографировали, зафиксировали, где и когда это было, а потом все данные прислали мне. По нашей просьбе состоящие в межведомственной комиссии авиаторы, а именно представители филиала «Аэронавигации Северного Урала», Коми межрегионального территориального управления воздушного транспорта, республиканского отдела управления по Северо-Западному округу Федеральной службы по надзору в сфере транспорта, проследили, чьи вертолеты летали там за последнее время. И статистика оказалась такая, что 99% вертолетов там с Пермского края.

По инициативе оперативной группы на основании этих данных было организовано совещание в Министерстве природных ресурсов и охраны окружающей среды республики. Участники совещания постановили провести рейд, что и было сделано. Проверка обнаружила на Унье 55 туристов, из них 49 человек – из Перми. Летают из года в год и живут там уже как у себя дома. Заготавливают рыбу бочками. Ясно, что не пешком дошли, ясно, что их забрасывали вертолетами. А кому такой недешевый вид транспорта доступен? Понятно, что люди это непростые, и, следовательно, ведут они себя соответствующим образом. Поскольку считают: если все это им доступно, то, значит, и право имеют. На следующий год оперативная группа запланировала провести в том районе еще пару рейдов.

– Только ли с Пермского края к нам проникают?

– С 2004 года был заключен договор между нацпарком и управлением государственного авиационного надзора, благодаря которому удалось установить, что 30 процентов от общего числа полетов составляют несанкционированные визиты представителей Тюменской, Свердловской областей и Пермского края. И эта порочная практика продолжается.

– Надеюсь, пермские нарушители получили максимальное наказание?

– Закон един для всех, и меры ответственности, соответственно, для всех одинаковые. Но в рамках существующего КоАП можно применить как минимальное наказание, так и максимальное. К пермским браконьерам, будь моя воля, я бы применил самые жесткие санкции, которые предусмотрены по российскому законодательству. Но этот вопрос отдан на откуп инспекторам, и они в этом деле великие психологи. Когда на берегу сидит одинокий мужичонка с бородкой полугодовой давности, конечно, ни у кого рука не поднимается выписывать ему все мыслимые и немыслимые штрафы. Живет один в избушке и зимой, и летом, ну наловит рыбы, чтобы и себе, и ближайшим родственникам хватило. А с пермскими браконьерами сейчас разбираются в судебном порядке.

– Вы говорили, что цель деятельности оперативной группы не только в выявлении нарушителей. И все же по итогам ваших рейдов кого именно и насколько сурово наказали?

– По итогам рейдов статистика такова: составлено 34 административных протокола. Ущерб, нанесенный государству, составил более 50 тысяч рублей. Такова сумма ущерба по оценке инспекторов, а мировые суды накладывают штрафы по полторы-две тысячи рублей. Поэтому на Пижме, например, когда изъяли 40 кг сига и хариуса, мы просто сожгли улов, поскольку другого выхода не было. Ущерб оценивался в более чем 30 тысяч рублей. По четырем фигурантам материалы направлены в МВД для возбуждения уголовных дел. Изъято 28 сетей общей длиной 718 метров.

– Оперативная группа создана в рамках реализации проекта ПРООН/ГЭФ, который рассчитан до середины 2014 года. Будет ли действовать ваша группа после завершения проекта?

– После завершения проекта группа будет расформирована. Ее деятельность не подкреплена никакими законодательными нормами. Это акт доброй воли различных государственных структур и надзорных органов, которые в определенных целях заключили временное межведомственное соглашение и в его рамках создали оперативную группу. Но это вовсе не значит, что наша работа не будет продолжена. Для организации деятельности и охраны ООПТ было создано специальное бюджетное учреждение – «Республиканский центр обеспечения функционирования особо охраняемых природных территорий и природопользования». Конечно, специалисты, которые там работают, не обладают правами государственных инспекторов. Они чиновники. Но в их полномочиях выезжать с проверками в районы, взаимодействовать с местными властями в плане сохранения ООПТ на их территории. Зачастую ведь руководители муниципалитетов сами не знают, какие ООПТ находятся на их землях.

Необходимо заниматься просвещением людей. Как бы там ни было, я не сторонник карательных мер. Чем больше запретов, тем больше соблазнов. Все существующие надзорные органы вкупе выявляют всего около 10 процентов совершаемых нарушений. А может быть, и того меньше. Надо разрешить туристам посещать заказники, чтобы они там легально могли и рыбу половить, и уху сварить.

– Вы же сами сказали, что в нацпарк браконьеры проникают, минуя все охранные кордоны. Региональные ООПТ и вовсе никакой защиты не имеют. Нетрудно представить, что будут вытворять нарушители, если разрешить свободный доступ.

– То, что на территории заказника «Вымский» практически все соблюдают закон, это ведь не только заслуга сотрудников рыбинспекции. Там участки реки от верховий до самых низовий отданы в пользование двум частным организациям: «Турэб» и «Коин». Они выдают разрешения на вылов рыбы и занимаются охраной. А почему так много нарушений на реке Нем? Да потому, что система выдачи разрешений там не налажена. Чтобы получить «добро» на посещение Немского заказника, надо ехать в Усть-Кулом и искать там единственного рыбинспектора, который или в рейде, или в Сыктывкар уехал, а то и заболел и дома отлеживается. Если будет налажена система доступа, люди с удовольствием будут платить деньги, чтобы половить рыбу, не нарушая закон. Я в этом больше чем уверен. Конечно, никому нельзя дозволять вылавливать рыбу бочками, как это сейчас происходит. Все правила посещения ООПТ должны быть строго регламентированы. Этим и предстоит заняться Республиканскому центру обеспечения функционирования ООПТ совместно с муниципалитетами.

Беседовала Ольга САЖИНА.

www.gazeta-respublika.ru